Сильными сторонами интуитивного познания являются. Познание и предвидение; интуитивное и априорное знание. Смотреть что такое "Интуитивное знание" в других словарях
Однако познание некоторых внешних качеств человека, таких как цвет, физическое строение, другие особенности тела отличаются от данного познания. Познание их является опосредованным.
Под таким познанием можно понимать единое целое. Но, например посылка: «Я есть», или «я существую» состоит из двух частей, двух различных понятий «я» и «есть», «я» и «существую». Знание о самом себе есть нечто инспиративно-априорное, не имеющее посредника между познающим и познаваемым. В исламской философии доказано, что человеческая душа не имеет материального утверждения или неких особенностей, указывающих на такую материальность, а является исключительно духовной субстанцией. Каждая духовная субстанция знает о себе самой. Также наше познание о психике, чувствах, эмоциях не имеет посредников.
Когда мы испытываем страх, мы испытываем это чувство без каких-либо посредничеств, как, например, познание посредством какого-либо понятия о страхе. Когда мы испытываем к кому-либо или чему-либо любовь, это чувство мы испытываем без посредников. Когда мы, принимаем какое-то решение, мы это решение принимаем самостоятельно. Не имеет никакого смысла, чтобы мы принимали решение, любили и ненавидели без того, чтобы сами об этом ничего не знали.
Поэтому мы говорим, что мы не можем отвергнуть существование нашего сомнения касательно чего-либо, никто не может отрицать, что имеет их, или же он сомневается в существовании своего же сомнении.
Другим источником и основой интуитивного знания может являться знание о самом себе, или знания о своих внешних чувствах. Знание о моей силе интеллекта или воле не нуждается в посредничестве, и определенных понятиях. Например, чувства мы не берём вместо воли к физическому действию, или для размышления не прибегаем к помощи воли к действию.
Среди того, что познаётся посредством интуитивного знания, могут быть сами понятия и определенные категории, которые не могут иметь посредников в виде других понятий и представлений. Если бы было так, что всякое знание приходило бы посредством определённых категорий и понятий, тогда мы могли бы сказать, что знание есть всякое понятие, приходящее посредством определённых чувств и категорий, не имеющих конца.
Возможно, здесь возникнет вопрос: если допустить, что интуитивное знание есть само познаваемое то мы должны, будем допустить, что общие или частные понятия в нашем сознании, будь то о внешнем мире или о самом себе, как имеют посредников в познании, так могут и не иметь их. Так как эти категории имеют прямую связь с инспиративным личностным знанием, значит, они имеют непосредственное определённое единство с ним. Но, с другой стороны, на том основании, что внешний мир познается исключительно посредством чувств, как возможно, чтобы знание было интуитивным и в то же время опосредованным?
В ответ мы скажем, что понятия общего или частного значения есть, по сути, отражение внешнего мира. Таким образом, они, как средства познания внешнего мира, могут быть названы частью эмпирических знаний.
Но с другой стороны на том основании, что личностное «я» познаёт эти понятия непосредственно, то можно назвать это и личностным инспиративным знанием. Эти две особенности существенно отличаются друг от друга. Как инспиративное знание оно не имеет посредников и как таковое присутствует подле нас.
Особенность эмпирического характера же указывает на внешний мир. Это можно проследить на примере зеркала. Мы можем смотреть на него с двух сторон. С одной стороны непосредственно смотреть на само зеркало, подобно тому, кто покупает его в магазине. Такой человек смотрит на зеркало, его внешний вид, но не на самого себя в этом зеркале. Второй - тот, кто хочет непосредственно посмотреть на себя, ему нет дела до того, какое оно (зеркало). Человеческое воображение также может привлечь внимание сознания - в таком случае у нас есть непосредственное знание о нашем воображении. С другой стороны, когда мы используем его как средство познания внешнего мира, мы получаем знание эмпирическое. Тайна достоверности инспиративного знания
На основании того, что было сказано относительно инспиративного знания и его отличия от эмпирического, мы понимаем, почему знание о себе самом или знание о собственном душевном состоянии не может быть ошибочным и соответствует реалиям внешнего мира. Дело в том, что сама реальность непосредственно присутствует пред тем, кто его познаёт. Это - в противовес эмпирическим знаниям, где зачастую человеческое воображение становится посредником между самим человеком и познаваемым объектом. Уверенности в том, что даёт нам эмпирическое знание, в действительности соответствует реалиям внешнего мира, нет и быть не может.
Всегда существует вероятность того, что в случае познания внешнего мира между познаваемым объектом и познающим субъектом будет определённое посредство, т.е. познание будет происходить через эти посредства (например, органы чувств), существует вероятность ошибок и не соответствия познания действительности. В случае, когда нет никаких посредств между познаваемым и познающим, т.е. существует определённый монизм между ними, то вероятности ошибок нет. Ибо не задаётся вопрос о том, соответствует ли знание познаваемому, так как познаваемое и есть само знание о нём. Инспиративно-априорное и эмпирическое знания
Здесь нам необходимо указать на важный момент, что человеческое воображение подобно машинальному аппарату запечатлевает инспиративное знание, формируя некоторые понятия и категории, затем ведёт их опредёлённые сопоставление. Например, всякий раз, когда мы испытываем страх от чего-либо, наше воображение запечатлевает страх в сознании. После исчезновения причины страха воображение может снова вернуть данное состояние, воспроизведя его в сознании. Немаловажно, что сознание человека может формировать общие понятия и категории данного состояния, приписывая к этому другие понятия общего характера, может «переводить» их в некоторые предложения подобно: «Я боюсь», «Я испытываю страх». Таким образом, с невероятной скоростью появления данного психического состояния на основании определённого знания о прошлом и способностью снова возвращать данное состояние, человек может точно различать и распознавать причины их появления.
Все эти действие в человеческой психике происходят очень быстро. Но их близость становится причиной того, что происходит путаница. Человек может думать, что так же, как он посредством инспиративного, интуитивного знания познал страх, он может познать и причины этого страха. В то время как то, что он познал посредством инспиративного знания, есть только общая композиция выходящая за рамки понятий и категорий. Таким образом, давать какие-либо оценки относительно данного действа было бы ошибкой. В то время как возвращать данное состояние в себе есть ничто иное, как проявление эмпирического знания.
У нас возникает вопрос: почему часто именно в результате, полученном от инспиративного знания мы, имеем негативный результат? Например, человек может чувствовать голод, и считает, что ему необходима пища, в то время как его аппетит ложен, что обычно происходит в результате расстройства желудка. Важно понять то что, посредством инспиративного знания человек испытал само чувство голода, ошибка же была в толковании и на основании чувств и тех понятий, которые человек испытывал ранее, т.е. чувство голода, которые и стали причиной того ошибочного состояния. Что касается познаний мистиков, то на более высоком уровне иногда и их открытия истин также могут быть ошибочными именно по этим приведённым выше причинам. Поэтому необходимо быть очень внимательными в распознании результатов интуитивного знания.
Интуиция (лат. intuitio - прямое созерцание) - это способность постигать общее в единичном, видеть в предмете, явлении, процессе существенное. Под интуицией понимают непосредственное постижение истины без научного обоснования с помощью доказательств. Она (истина) формируется на основе предшествующего опыта. Это способность выходить за его рамки, понимать ранее непознанное. Интуиция как непосредственное постижение истины противоположна обычному, типовому дискурсивному познанию, при котором
каждый новый логический этап продолжает предыдущий и служит исходной предпосылкой для последующего. А. Бергсон (1859-1941), в принципе лояльно относясь к интеллекту (понятийному мышлению), интуитивизмом называл «непосредственное проникновение» субъекта в объект познания. По его мнению, интуиция представляет собой надежное средство «вчувствования» в истину, «спонтанного творческого порыва личности».
Такого рода интуитивное прозрение или творческий прорыв встречается у ученых, врачей, художников. В научном познании интуицию не отрицают, считая ее озарением, способным понять вещь, явление, процесс. Это латентная работа разума, опирающаяся на ранее полученную информацию и закрепившуюся в бессознательном ее состоянии как неожиданный результат познания. В зависимости от цели познания выделяют научную, техническую, художественную, медицинскую и т.д. интуицию. Все гениальные люди отличались высоким уровнем интуитивного познания. Так, интуитивное открытие произошло у химиков Д.И. Менделеева (1834-1907), открывшего периодический закон (1869) во сне и у задремавшего Ф.А. Кекуле (1829-1896), усмотревшего образ структуры молекулы бензола.
А ученый-клиницист С.П. Боткин (1832-1889) опирался на интуицию в научной и практической деятельности. Она помогла ему выдвинуть гипотезу об инфекционной природе катаральной желтухи (болезнь Боткина). Он ставил диагноз заболевшим, пока те шли 7 метров от двери до врача. Это происходило потому, что интуиции предшествовала информация. Обработка ее на бессознательном уровне составляет 10 в 9-й степени бит/сек, тогда как на сознательном только 10 во 2-й степени бит/сек (Алексеев П.В., Панин А.В. Философия. М., 1997). В истории науки и философии интуиция нередко рассматривалась как особая форма чувственного познания вещи или явления, заключающаяся в образном усмотрении их внутренней сущности.
В противоположность этой точке зрения рационалисты типа Р. Декарта, Б. Спинозы, Г. Лейбница выдвинули положение об интуиции как об интеллектуальной способности к умственному усмотрению истины, т.е. как бы «очами Разума». Существовали также представления об интуиции и как об иррациональном биологическом инстинкте, не поддающемся истолкованию (З. Фрейд, Н.О. Лосский), религиозная позиция, рассматривающая интуицию как божествен-
ное откровение. Философская же методология рассматривает интуицию не как особый вид познания и тем более не как что-то иррациональное, не поддающееся объяснению, а как своеобразную до конца не понятую форму познавательного процесса. Современные научные представления об интуиции не опровергают возможности мгновенного «схватывания» (И. Кант) истины. Это особенно характерно для медиков с большим практическим опытом.
Ученые считают, что специфика интуиции состоит в том, что в ней тесно переплетаются чувственное и рациональное. Причем механизм включения наглядного образа в структуру последовательных логических рассуждений, а также в ряде случаев некоторые этапы самого хода этих рассуждений остаются неосознанными, а результат является в законченной форме, как бы в готовом виде, сам собой. Тонкие механизмы интуиции находятся в процессе решения творческой задачи познания. Человек создает множество интуитивных моделей, из которых одни осознаются им, а другие остаются на периферии сознания. В числе последних, как правило, оказываются такие, которые противоречат устоявшимся взглядам и которые фактически исключаются из его поля зрения под действием доминантных установок человека, а вовсе не ввиду присущих этим моделям решений задачи научных изъянов.
Под воздействием какой-то, иногда случайной подсказки в виде чувственно-наглядного образа происходит осознание сложившейся на подсознательном уровне модели решения проблемы («яблоко» И. Ньютона, «пасьянс» Д. Менделеева, увиденный им во сне, и т.п.) Это и есть тот момент озарения, который ставил в тупик многих ученых и философов, признававших единственной формой познавательного процесса цепочку последовательных, основанных на законах формальной логики аналитических мыслительных операций. В действительности же здесь нет ничего мистического, иррационального. Без громадной предварительной работы по накоплению и переработке знания нет и не может быть никакого озарения. Не случайно говорят об интуиции врача, но не об интуиции студента. В последнем случае речь скорее идет об угадывании. Не все ассоциации, образующиеся в коре больших полушарий, могут осознаваться сразу. Часть из них до определенной поры находится ниже порога сознания.
Изучение природы экстраполяционных рефлексов и опережающего отражения живыми существами действительности помо-
жет глубже понять психофизиологическую природу интуитивного познания. Под экстраполяцией понимают предвидение настоящих и будущих закономерностей изменения и развития некоторых процессов и явлений на основе знания их прошлых характеристик. Экстраполяционным рефлексом называют реакцию организма не только на какой-либо непосредственный раздражитель, но и на то направление, по которому перемещается этот раздражитель при его закономерном движении. Способность к экстраполяции, осуществляющейся, очевидно, на основе быстро образующихся ассоциаций между явлениями внешнего мира, находящимися в причинноследственных отношениях, является одним из важнейших критериев рассудочной деятельности.
Отражая причинно-следственные отношения между явлениями внешнего мира, экстраполяционные рефлексы обеспечивают адекватную реакцию животных на эти отношения. Экстраполяционные рефлексы, видимо, не только являются одной из биологических предпосылок возникновения мышления человека, но и такой его специфической формы познания, как интуиция. Большой интерес для понимания психофизиологической природы интуитивного познания представляет случай решения одного вопроса, описанный И.П. Павловым. На одной из «сред» в 1934 г. он говорил: «Я нахожу, что все интуиции так и нужно понимать, что человек окончательно помнит, а весь путь, которым он подходил, подготовлял, он его не подсчитал к данному моменту» (Павлов И.П. Среды. М.-Л., 1949. Т. II, С. 227). Согласно павловскому учению, кору мозга нельзя рассматривать одинаково возбудимой в каждый данный момент. Помимо зоны оптимальной возбудимости, в ней имеются и такие участки и зоны, которые находятся в латентном и заторможенном состоянии.
Образование новых ассоциативных связей - это не только монополия возбудимых зон. Они могут возникать и в зонах с меньшей возбудимостью и даже в более или менее заторможенных участках мозга. Но возникающие в них новые связи, ассоциации не осознаются в данный момент. Через порог сознания они проникают лишь при определенных условиях. В этом случае сам процесс формирования «готового» решения той или иной проблемы, задачи исчезает из «поля зрения», а сознание фиксирует лишь «конечный», «готовый» его результат. Так как временные нервные связи, отражающие процесс подготовки «законченного» решения, находятся в заторможен-
ном состоянии, то в силу этого и сам результат кажется внезапным, алогичным и т.д. При отождествлении же этой видимости с сущностью процесса легко встать на позиции идеалистического понимания интуиции.
При интуитивном познании видна лишь заключительная, «результативная» часть этого сложного познавательного процесса. Начальные и последующие стадии процесса познания как бы пропускаются. Но и при интуиции процесс познания происходит, в основном в соответствии с законами и формами логического мышления, на основе функционирования психофизиологических механизмов и законов. Для понимания логической природы интуитивного познания необходимо уяснить соотношение непосредственного и опосредованного знания. Если при обычном познании, несмотря на его опосредованность, каждый его новый логический этап продолжает предыдущий и служит исходной предпосылкой для последующего, то при интуитивном познании логическая цепь рассуждений как бы разрывается, из нее «выпадает» среднее, промежуточное звено, а на поверхность сознания всплывает лишь ее конечное, заключительное, результативное звено.
Медицинская литература пестрит самыми разнообразными и нередко взаимоисключающими высказываниями об интуиции. Профессор В.М. Чиж (1913), по существу, превратил интуицию в единственный способ медицинского диагностического познания. «Интуицией мы постигаем именно то, - писал он, - что отличает данного больного от других, создает его индивидуальность» (Чиж В.М. Методология диагноза. М., 1913. С. 41). Широкое распространение интуиции в медицине обусловлено рядом причин. Прежде всего, отсутствием необходимых знаний об этиологии и патогенезе ряда заболеваний, с одной стороны, и безотлагательной необходимостью оказания помощи больному, с другой. Это противоречие создает возможность выдвижения различных скороспелых предположений, гипотез о природе и сущности не познанной еще болезни. Оно может породить соблазн проникнуть в тайну болезни необычным, интуитивным путем и т.д. Непонимание подлинных путей познания окружающего мира - благоприятная предпосылка для возникновения идеалистических представлений о роли и месте интуиции в познании.
В современной философии науки и медицины интуиции отводится важное место в структуре и процедурах научного медицинс-
Похожая информация.
"Информация, положенная в основу Ииссиидиологии, призвана в корне изменить всё ваше нынешнее видение мира, который вместе со всем, что в нём находится, - от минералов, растений, животных и человека до далёких Звёзд и Галактик - в действительности представляет собой невообразимо сложную и чрезвычайно динамичную Иллюзию, не более реальную, чем ваш сегодняшний сон".
Vana est sapientia nostra
Тщетна наша мудрость
Дорогие читатели!
Задумывались ли вы когда-нибудь над тем, почему выбираете для чтения ту или иную статью, тратите время и силы на просмотр той или иной передачи и усвоение той или иной информации — случайность это или закономерность? Каким было ваше решение познакомиться с содержанием этой книги (или нашего сайта в Интернете): рационально обоснованным или иррационально «спонтанным», читай — интуитивным? Какая часть вашего сознания повлияла на сделанный выбор больше — ментальная, чувственная или их влияние было одинаковым? Давайте попробуем разобраться в этом вместе. Речь пойдёт об интуиции, вернее, об интуитивном методе познания, который положен в основу представленной в данном издании новейшей космологической концепции о происхождении человека и Вселенной — Ииссиидиологии.
Согласитесь, что вопрос о роли интуиции в таком многостороннем всеохватывающем процессе, как познание, очень важен. Являясь по сути логическим аспектом основного вопроса философии о первичности материального и духовного, он определил метафизическую парадигму целой эпохи! С давних пор и по сей день в его рассмотрении заинтересованы не только гносеология, как теория познания, или метафизика, как наука о сверхчувственных принципах и началах бытия, но и такие дисциплины, как психология, социология, педагогика, медицина, геронтология, физиология, генетика.
Решение проблемы синхронизации в работе полушарий головного мозга человека, например, специалистами этих направлений напрямую связывается с определением роли витального (эмоцио-нально-чувственного) и ментального (мыслительно-интеллектуального) в нашей жизни. Подобные практические вопросы, возникающие перед современной наукой и образованием, культурой и бизнесом, управлением и политикой, наряду с так называемым духовным ростом, составляют неотъемлемую часть общеэволюционного процесса, возрождая интерес определённой части коллективного сознания человечества (особенно представителей нового — «индигового» — поколения) ко всё более интуитивному, часто логически никак необъяснимому способу восприятия динамики окружающей действительности.
И это вполне оправдано! Иррационалистический метод познавания мира органично вытекает из традиций метафизики, характерных ещё для эллинской школы античного мировоззрения и во многом пересекающихся с египетским мистицизмом и индийской философией. Но в те далёкие времена, когда о науке с её экспери-ментальной основой ещё ничего не знали, он был единственным способом познания законов природы и отношений в социуме. На современном же энергоинформационном уровне он предполагает гораздо более серьёзную подготовку ума познающего, приводящую его не просто к творческому озарению, а к особенному — трансцендентному — пути обретения информации в виде непосредственно воспринимаемого («чистого») и ранее не осознаваемого им знания.
Первым, кто применил термин «интуиция» в значении «познание одним движением мысли», был Платон. В наше время под этим понятием подразумевают способность чувствовать уже имеющиеся логические цепочки связанной информации и моментально, предварительно не задумываясь над смыслом, находить ответ на любой вопрос. Причём древнегреческие мыслители не дифференцировали метафизику, описывающую основные закономерности «всего сущего» и органически включающую в себя способ алогичного — интуитивного — восприятия, от научных методов исследования.
Это произошло гораздо позже, в средние века. Размежевание естественных наук и метафизики, когда в ущерб развитию интеллектуальной интуиции резко повысилась значимость рассудочно-умственной деятельности, привело к продолжительному периоду упадка тысячелетиями нарабатываемого человечеством опыта приобретения интуитивного знания, вплоть до конца XIX века. И только следующий за ним, новый виток развития был знаменован возникновением интуитивизма — идеалистического течения, ставшего впоследствии одним из наиболее влиятельных направлений эстетико-философской мысли XX века.
Однако практическими инициаторами его разработки стали не философы, а учёные-физики, начиная с Ньютона, Менделеева и Эйнштейна, которые первыми предприняли попытки по созданию единой теории мироустройства. И заметьте, что фамилии этих исследователей естественным образом сначала ассоциируются у нас именно с интуицией, а уж затем со стройным логическим изложением, чему во многом поспособствовало опубликование особенных, даже странных обстоятельств получения ими первичной информации как основы для дальнейших революционных открытий — обстоятельств, ставших впоследствии известными историческими фактами необъяснимого ничем научного озарения. «…Не существует логического пути открытия элементарных законов. Единственным способом их постижения является интуиция, которая помогает увидеть порядок, скрывающийся за внешними проявлениями различных процессов» (А. Эйнштейн).
Свидетельства о подобного рода внезапных догадках (инсайтах), производящих впечатление чего-то мистического, приписываются чаще всего святым и художникам. Но и в биографиях выдающихся учёных, бесспорно обладающих способностью совершать пророческие скачки в будущее, таких фактов, пожалуй, ещё большее количество. Так, например, во время прогулки в Дублинском парке выдающемуся ирландскому математику и физику Уильяму Гамильтону неожиданно пришла в голову мысль о так называемых кватернионах, сыгравших свою важную роль в развитии квантовой механики лишь в конце XX — начале XXI века. Член Лондонского королевского общества, британский физик и математик, основатель современной классической электродинамики, Джеймс Максвелл не умел самостоятельно делать расчёты, и ему приходилось подгонять свои интуитивные озарения под рациональную логику уже готовых формул его коллег. А лауреат Нобелевской премии по физике и создатель первой квантовой теории атома Нильс Бор никогда не доверял никаким логическим доводам и математическим обоснованиям, требуя от коллег неординарных творческих размышлений. Эйнштейн, Маркони, Эдисон, мадам Кюри, Генри Форд и другие не менее известные учёные и изобретатели всегда отмечали особую, но никак и ничем необъяснимую связь между периодически открывающейся у них интуицией и своими последующими научными достижениями.
Да и вам, дорогие друзья, может быть вполне знакомо такое состояние, когда вдруг, как бы из ниоткуда, приходит решение долго мучавшей вас проблемы или видится верный выход из тяжёлой жизненной коллизии, появляется нужный образ для создания желаемого художественного произведения или осуществляется возможность проникнуть в глубины собственного внутреннего мира, понять что-то и обрести какой-то новый смысл, новые цели и устремления в отношениях с людьми и с самими собой.
Этот процесс выглядит для нас как непосредственное усмотрение истины для самих себя. Но дальше возникает необходимость убедить в этой истине других, особенно, если такая истина претендует на роль научной. Тогда без творческого подхода к самому процессу познания просто не обойтись! Ведь созидательное отношение человека к себе и к окружающей его реальности часто противостоит традиционно понимаемым методам познания этой самой реальности, когда проявленный мир интерпретируется лишь как единственная данность, а возможность креативного «воссоздания» себя и, как следствие, обретения нового мира вокруг просто-напросто отрицается, не требуя от нас ни радости участия, ни вдохновения.
Чтобы активно привлекать к своей жизнедеятельности позитивно-созидательные механизмы как следствие выборов соответствующих состояний и психических реакций, необходимо обладать особым, ведущим к практически тотальному приятию всего, видением. Для этого, как утверждает автор Ииссиидиологии, «недо-статочно хорошо владеть логикой и анализом или уметь отследить в уме очевидные причинно-следственные связи — для этого нужна интуиция, помогающая буквально как бы «из воздуха» уловить наиболее верную в данной ситуации информацию, давая тем самым возможность не зацикливаться на устаревших стереотипах мышления и стандартах принимавшихся ранее решений».
Конечно, что-либо «уловить из воздуха» довольно трудно без природной проницательности и хорошо развитого образного мышления, предполагающего мощную работу воображения по выделению отдельных элементов из непрерывной и очень запутанной череды интуитивно проявляющихся фрагментов чрезвычайно сложных образов, по их слиянию, сравнению, дополнению, усилению-уменьшению, противопоставлению, затем объединению (синтезу), комбинированию и внешнему воплощению в конкретные слова, чертежи, формулы и законы. Свою роль в этом увлекательном процессе, вместе с одухотворяющими состояниями интуитивного прозрения, играет способность систематизировано и связно интерпретировать возникающие в самосознании видения, что помогает по-настоящему творческим личностям интуитивно и глубоко проникать в самую суть вещей, совершая при этом поистине замечательные открытия.
Так, воодушевляющие достижения физики рубежа XX-XXI веков, увенчавшиеся появлением Стандартной модели, теории струн и М-теории, привели к такому этапу развития этой науки, что она абсолютно естественно начала соответствовать новому определению метафизики, которое опубликовал в своей статье «Физика и метафизика» один из создателей квантовой механики Макс Борн: «Метафизика — это исследование общих черт структуры мира и наших методов проникновения в эту структуру». Основанное на интуитивном подходе философское переосмысление мироустройства в виде физической интерпретации (наряду с математическим аппаратом и прикладной экспериментальной частью) занимает отныне своё неотъемлемое место в фундаментальной теоретической физике.
И дело здесь (как, впрочем, и в нашем случае дальнейшей экстраполяции этого понятия в данной вступительной статье на принципиально новое, не имеющее пока аналогов, знание) не в переосмыслении термина «метафизика», а в том, что логическая обработка человеческим самосознанием высокочастотных сведений неизбежно, в том числе физиологически, сопряжена с задействованием пока ещё совершенно неизвестного нам механизма действия интуитивного аппарата мышления. А это уже само по себе исторически неразрывно связано с понятием метафизики как системы знаний, создающей естественный базис для более качественных представлений о человеке и мироздании.
Мы совершенно далеки от мысли поставить знак равенства между метафизикой и Ииссиидиологией, но всё же присущая им обеим стратегическая установка — сформировать новую систему взглядов на структуру мироздания, а также некоторая общность методик, способствующих достижению такой цели, позволяет рассматривать это универсальное знание в качестве правопреемника наработанных метафизикой основ для развития их на принципиально новом эволюционном уровне. Ииссиидиологическая информация, в основе появления которой лежит только интуитивный путь познания (поскольку интересы её автора совершенно далеки от науки с её методологией), прежде всего позволит изменить научную парадигму современной физики, включающую такие понятия, как «пространство-время», «частица», «поля-переносчики взаимодействий», а параллельно — мы уверены! — и парадигму коллективного сознания всего человечества в плане радикального качественного пересмотра и системной реорганизации существующих социальных, внутригосударственных и межгосударственных отношений в направлении активизации и усиления в них высокоинтеллектуальных и альтруистичных взаимосвязей.
Опыт изучения Ииссиидиологии показывает, что если мы достаточно развиты интеллектуально и чувственно, и нас не устраивают общепринятые примитивные представления о происхождении человека и мироздания, то со временем мы сможем заменять их высокочастотной информацией Коллективного Подсознания Человечества (по терминологии автора), что неизбежно приведёт (в многочисленных сценариях развития) к нашим последовательным перефокусировкам из инстинктивно-бессознательных уровней «собственного» эгоистичного самосознания в уровни альтруистичного и интеллектуально-интуитивного восприятия как самих себя, так и всего, что нас окружает.
В отличие от исторически сложившегося противопоставления и предпочтения эмпирических форм познания интуитивным (что, заметьте, очень позитивно отражается на качестве процесса установления между людьми взаимопонимания), дифференцирование и длительная реализация только сенсуалистичной или только логи-ческой компоненты самосознания противоречит ииссиидиологическому подходу к возможностям развития действительно высокоразвитой человеческой личности. Ииссиидиология предлагает поуровневый синтез высокочувственного Интеллекта с высокоинтеллектуальным Альтруизмом как основу высокоинтуитивной осо-знанности в жизненном творчестве Человека.
«Что это значит и как это работает на практике?» — спросите вы.
Любому человеку это даёт возможность, опираясь на свою высокую интуицию, смело выбирать главную цель его жизни (даже самую невообразимую!), делая пути её достижения основным вектором жизненного движения, — пусть они и кажутся вначале максимально несбыточными! Выбранная таким образом цель, как правило, отличается неординарностью, новизной, конкретностью, значительностью, и обязательной в данном случае возможностью быть полезной для других людей, для человеческого сообщества в целом. Причём от того, кто поставил её перед собой, она непременно требует постоянной осознанной работы: чувствовать и вовремя распознавать всевозможные барьеры на пути к цели, творчески и позитивно-мотивированно преодолевая их; поддерживать регулярный внутренний самоконтроль над выполнением конкретных планов как на день, так и на всю жизнь; всегда, при любых обстоятельствах отстаивать идеи, лежащие в основе выбора главной цели, никому не вредя при этом своей убеждённостью.
И чем больше у нас опыта подобной работы, «тем больше проявляются всевозможные тонкости и нюансы понимания любого реализационного момента, тем активнее проявляется интуитивная способность быстро отфильтровывать всё более качественное от менее качественного, проявляющегося в Жизни, и делать всё более и более правильные выборы»* (Орис «Бессмертие доступно каждому»). В этом плане интересно рассмотреть поближе и с разных сторон само многоуровневое явление интуиции. Современное представление о нём обширно: это и интеллектуальная интуиция в виде непосредственного знания; и чувственная интуиция в виде сенсуалистичного созерцания; и первичный бессознательный импульс какого-либо творчества; и инстинкт, определяющий поведенческие реакции без предварительного обучения.
Принято считать, что в качестве основного метода познания интуиция способна уловить самую суть предмета, которую затем обладатель этой интуиции организует в логично выстроенное и общедоступное знание. Но бывает и так, что при отсутствии нужной информации интуитивные способности опираются на фундамент из приобретённого опыта и носят вспомогательный характер, выражаясь в длительной умственной работе с последующим озарением. Таким образом, можно говорить о выраженном субъективном противопоставлении внутри самого этого понятия, которое совершенно стирается в определении интуиции в Ииссиидиологии как «способности Самосознания психоментально, биохимически, гормонально (через Формы своего проявления) сопереживать жизненную динамику множества собственных «личностных» Конфи-гураций, фокусируемых Им в разных сценариях развития и ассоциируемых друг с другом посредством идентично выстроенных обстоятельств».
Фокусная динамика самосознания проявленной личности при этом, сконцентрированная на низко- и среднечастотных уровнях жизненного творчества, «вынуждает» интуицию (в качестве пусковой кнопки перефокусировочного механизма системы восприятия) срабатывать в резонансе с соответствующими низко- и среднечастотными сценариями развития, где нет особой необходимости глубоко и качественно разбираться ни в деталях собственного существования, ни в основных законах и принципах мироздания, ни в источниках и мотивациях использования пришедших на ум откровений.
Многочисленные примеры эгоистичного по сути манипулирования такой информацией, интуитивно принятой с низко- и среднечастотных уровней самосознания, всем нам хорошо известны — предсказания, гадания, прорицания. Их общей характерной чертой, на наш взгляд, является энергосмысловой непозитивизм. Если даже подобная информация интерпретируется учёными тем или иным образом, то примитивизм в применении её на практике неизбежен. Существует огромное количество людей, которые интуитивно «считывают» информацию с разных уровней коллективного сознания человечества, но чаще всего такая инфор-мация ими не дешифруема в свойственных ей высокочастотных уровнях или излишне деформирована, что неизбежно приводит к акцентированно субъективистским эгоистичным интерпретациям и всевозможным домыслам.
Проявления такой «нечеловеческой», протоформной (по терминологии автора) интуиции, как показывает медицинская практика, неизбежно сопряжены с дистрессовой (относящейся к разрушительным, связанным с затяжной стрессовой ситуацией) симптоматикой, которая выражается у такого человека — интуита — в виде определённых фобических реакций. Подробнее о «медицинской» стороне рассматриваемого вопроса мы поговорим чуть позже, сейчас же лишь заметим, что интуиция бесспорно — и даже в большей степени, чем у людей — присуща и животным, что ещё раз подтверждает разницу в качественности интерпретаций при-нимаемой информации. Причём если для человека переработка всего иррационального левым полушарием головного мозга всё равно идёт через логику и вторую сигнальную систему (речь), то есть опосредованно и с затратой определённого отрезка времени, то для животных связь с низкочастотной составляющей общего информационного пространства физиологически осуществляется гораздо быстрее.
Вопрос лишь в том, что в качестве побудительного примера для нас с вами привлекательнее: инсайт шимпанзе по кличке Султан, участвовавшего в начале XX века в исследованиях немецкого физиолога В. Кёллера, который интерпретировал с позиций гештальт-психологии процесс решения человекоподобными обезьянами ряда экспериментальных задач как результат интуитивно-интеллектуальных способностей; предусмотрительность тайских животных, поголовно избежавших цунами на о. Пхукет в декабре 2004 года, или фокусировка в наиболее благоприятных мирах нашего будущего с помощью последовательно устойчивой мен-тально-чувственной стимуляции синтезированных уровней собственного самосознания (высокочастотные аффирмации).
Когда основной мотивацией всего нашего жизненного творчества является стабильное осознавание себя в более качественных творческих проявлениях, тогда и высокая интуиция начинает играть всё более главенствующую и определяющую роль как в процессах познания окружающего мира, так и в самопознании. Высокочастотные представления (СФУУРММ-Формы) Ииссиидиологии — «это лучший способ неуклонно развивать и совершенствовать в себе эти изначальные экстрасенсорные свойства нашего сллоогрентного Самосознания. На данный момент подобных универсальных Представлений, вплотную вовлекающих ментальную деятельность «личности» в пока что совершенно непостижимую для ограниченных систем восприятия большинства «людей» динамику Нового Мировоззрения, характерного для состояния человеческого сообщества самого ближайшего «будущего», не в состоянии предложить ни одно из современных научных направлений, включая и квантовую физику»* (Орис «Бессмертие доступно каждому»).
Надежда на логику, способную неукоснительно давать всё новые и новые результаты, длительное время вдохновляла апологетов рационально развивающейся науки. Тысячелетиями доминировали традиционные представления об эмпирическом пути познания как единственном, а сутью любого исследовательского процесса был простой перебор нескольких опытных вариантов, обобщение и только затем вывод каких-либо закономерностей. Однако все новейшие открытия двух последних столетий были сделаны отнюдь не методом «проб и ошибок», а посредством интуитивных гипотетических предположений, пришедших как бы из ниоткуда (заметим, что как раз Ииссиидиология вполне логично объясняет, откуда они приходят). Только после — на более примитивных уровнях мышления — все эти гипотезы подвергались анализу и логически организовывались во всевозможные опыты и эксперименты.
Стало понятно, что эффективность процесса научного познания зависит от проявления в сознании учёного какой-либо идеи в виде внезапного откровения или непостижимой умом догадки. Это и есть интуиция: «прямое, непосредственное усмотрение истины, в отличие от опосредованного рассудочного познания. Полученное интуитивным путем знание сразу предстаёт как простое, ясное, очевидное… это высший вид интеллектуального познания, когда человек одновременно и мыслит, и созерцает»* (Декарт, родоначальник научного изучения интуиции).
Но вернёмся к освещению рассматриваемого нами вопроса (о месте интуиции в процессе познания) с точки зрения медицины. В зависимости от специализации медика-исследователя явление интуиции трактуется по-разному. Разный подход к её «симптоматике» и «этимологии» присутствует как у психиатров, нейро-физиологов, педиатров, генетиков, травматологов и сомнологов, так и у врачей общей практики. И если философам и психологам характерна больше описательная методика анализа с акцентом на идеалистическом подходе даже с некоторым мистицизмом, то медицинский подход более рационален.
В качестве переходного звена между этими крайними точками зрения можно рассматривать определение интуиции, которого придерживались психиатры школы Фрейда и особенно Юнга, называя её «вторжением бессознательных содержаний в сознание» (часто на фоне диссоциации в психике). Отмечая в основном наличие пассивной фантазии, Юнг не отрицал возможность и активной её формы — интуитивной, которой не соответствует никакая внешне объективная деятельность. Такую интуицию он относил к высшим проявлениям человеческого духа и объяснял в своей теории о влиянии врождённого бессознательного присущим всему человечеству стремлением к творческому самовыражению и физическому совершенству.
Именно коллективное бессознательное, складывающееся благодаря наследственности и являющееся одинаковым для всего человечества, является, по мнению Юнга, источником такого специфического метода познания, как интуиция, которая позволяет перескакивать через длительные этапы сложных логических рассуждений и умозаключений, благодаря чему возникает иллюзия прямого усмотрения искомого вывода. Оно же, коллективное бессознательное, является источником опыта «ассоциативно обобщённой и логически проанализированной определёнными центрами головного мозга фиксации в долговременной памяти каждого текущего момента Жизни, который личность может ассоциативно вспомнить»* (Орис «Бессмертие доступно каждому»).
Логика Юнга и последователей его школы приводит к мысли о том, что если большая часть из обширнейшего потока информации, получаемой человеком, не находится в структурах его памяти в активном режиме, то в случае активации она и может рассматриваться как интуитивный посыл. Более того, информация, полученная и как бы неосознанная в раннем детстве, играет немаловажную роль в регулировании поведения уже сложившейся личности, прочно закрепившись в глубинах психики как неосознаваемая. Такой источник интуитивного познания называется у психологов термином «криптогноз» — временно неосознаваемое знание, полученное от непосредственного взаимодействия человека с объективным миром, включающее в себя весь предшествующий опыт субъекта, но не используемый им ранее.
На основании такого подхода к причинам возникновения интуиции можно сделать очередной вывод о том, что же представляет собой явление интеллектуальной интуиции. Это особый вид непосредственного знания, основанный на предшествующем неосознаваемом опыте, опосредованный общественной практикой человечества и являющийся результатом внезапного иррационалистического усмотрения истины без предшествующего логического анализа и вытекающего из него доказательства на очередном этапе научного исследования.
В связи с этим обратим ваше внимание на соотношение чувственно-эмоционального и рационально-логического в интуитивном восприятии, экстраполируя её в нейрофизиологические сферы, и рассмотрим такое понятие современной медицины, как антиципация (предвидение врождённой идеи, доопытное представление) на примере соотношения активности правого и левого полушарий головного мозга. Разделяя функции правого полушария как первоосновы интуитивного восприятия и левого полушария как ней-рофизиологического субстрата логики и «помещая» интуицию исключительно в шишковидное тело, врачи, будучи выразителями крайней степени диалектического материализма, заходят порой очень далеко.
При этом забывается, что самый главный приверженец теории диалектического материализма — В.И. Ленин — писал в своё время о том, что процесс развития познания, одним из элементов которого является интуиция, идёт от живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике. А профессор психологии Калифорнийского университета (США) Р. Сперри, получивший в конце прошлого столетия Нобелевскую премию за исследования межполушарной асимметрии, однозначно указывает на то, что сама интуиция как итог работы правого полушария часто связана с информацией, проанализированной левым полушарием. Именно объединение чувственного и логического, наглядного образа и научной абстракции является необходимым условием, благодаря которому на основе мысленного эксперимента часто совершаются важные открытия. Чтобы поддерживать этот процесс в самосознании, необходима, как мы уже писали, синхронизация деятельности обоих полушарий человеческого головного мозга.
Важную роль при этом, как показали исследования одного из классиков советской генетики, профессора В.П. Эфроимсона, довольно любопытные результаты которых были опубликованы им в работе «Генетика и гениальность», может играть рост андрогенов (стероидных гормонов), сопровождающийся повышенным уров-нем катехоламинов — физиологически активных веществ, выполняющих роль химических посредников (медиаторов) в межклеточных взаимодействиях, в том числе и в мозге. Такие мутационные изменения на генетическом уровне, по мнению Эфроимсона, имеют большое значение в активации процессов антиципации. Таким образом, стало возможным говорить о некоторой гормональной «допингированности», свойственной предрасположенным к гениальности личностям (достаточно вспомнить, в качестве иллюстрации, истории болезни таких известных людей, как Андерсен, Паганини, Линкольн, Де Голль).
Особенности их зачастую выходящего за рамки социально принятого поведения стали одной из причин пристального наблюдения врачей за интуитами, коими являются все гениальные личности. Что же может послужить толчком к распаковке из коллективного бессознательного (в трактовке Ориса) такими людьми информации, казалось бы, не принадлежащей конкретному «пространству» нашего самосознания? На этот вопрос пытались и до сих пор с переменным успехом пытаются дать свой ответ представители классической медицины. Мы уже упоминали дистресс, который обычно проявляется как общепризнанные психосомати-ческие заболевания и фобии, в связи с интуитивными способностями творческих личностей. Введено даже такое научное понятие как эвропатология — патология, связанная с творчеством. В качестве примера, в частности, можно привести галлюциногенную симптоматику, сопровождавшую творчество Сократа, Аристотеля, Апулея, Цицерона, Платона (последний сам считал талант и интуитивность «бредом, даруемым богами»), заканчивая эпилепсией Достоевского, маниакально-депрессивным психозом Гоголя (чем как не антиципацией можно считать его тафефобию — боязнь быть погребённым заживо?) и циклической шизофренией Ван Гога.
Вне зависимости от степени выраженности психических отклонений, как они трактуются в медицине (включая шизофрению, эпилепсию, аутизм), в поведении интуитов — антиципациированных личностей — прослеживают циклотимию (резкие подъёмы и спады в умственной деятельности). Она отражает дисбаланс в динамике правого и левого полушарий: «люди с доминантой функционирования одного из полушарий (творческие личности, учёные) обычно отличаются от остальных склонностью к категоричности, отрицанию всего, что им непонятно, к неприятию чужого мнения. Также для них характерны постоянные резкие колебания между преобладающей активностью обоих полушарий»* (Орис «Бессмертие доступно каждому»).
Внешне отслеживаемыми причинами возникновения интуиции на фоне дистресса, проявляющегося в виде кортикального возбуждения (замыкания нейронно-синапсических связей после начального их торможения), врачи считают такие часто физиологически обыгранные сценарии, как тяжёлое соматическое или психическое заболевание, серьёзная травма, увечье, участие в боевых действиях или стихийных бедствиях, электрошок, приём психостимуляторов, включая алкоголь, и другие. По сути это и есть момент условно недувуйллерртной (не последовательной и постепенной, а сравнительно быстрой относительно качественности текущей Конфигурации, — в терминах Ииссиидиологии) перефокусировки.
Наглядные примеры таких перефокусировок в нашей с вами реальности представлены широко известными случаями с Николой Тесла (перенесение вирусных инфекций), Вангой (травма головного мозга и последующая слепота) и не очень известными, но такими же яркими проявлениями интуиции как итоги определённых дистрессовых состояний у самих медиков и биологов. Так, И.И. Мечникова осенило идеей рассмотреть прежде считавшуюся атавистической функцию блуждающих клеток организма (лейкоцитов) как полезную (защитную), заменив своё прежнее пессимистическое учение о дисгармонии человеческой природы новой эволюционной теорией фагоцитоза. Это произошло в результате выхода из многолетней депрессии (сменившейся неуёмной жаждой жизни) в процессе излечения от тифа, привитого им самим себе с целью одновременно суицида и научного эксперимента, и после того, как он психически тяжело пережил смерть своего старшего брата в результате гнойного заражения.
А молодой венгерский врач-акушер (будущий профессор и один из основоположников антисептики) И.Ф. Земмельвейс совершил революционное открытие, послужившее развитию теории патогенности микробов, испытав тяжелейший дистресс от смерти друга, профессора судебной медицины, — тот скончался, заразившись при вскрытии трупа умершей от родильной лихорадки женщины. Мысль о том, что смерть многих сотен женщин от этой болезни, что считалась тогда нормой, и смерть друга имеют одну и ту же причину - трупный яд на руках врача, оформилась для Земмельвейса в решительное желание избавить людей от нелепых страданий и всё-таки начать отложенный им из-за стойкого сопротивления современников-врачей одиннадцатилетний эксперимент по использованию в больницах дезинфицирующего раствора (хлорной воды).
Такая творческая смелость обусловлена, следуя выводам Ииссиидиологии, интуитивным стремлением «считать», получить — в виде недостающего опыта («будущего») — информацию от тех, неосознаваемых нами, бесчисленных вариантов «самих себя» (в Ииссиидиологии — «личностных» интерпретаций), что проживают свои жизни в так называемых параллельных сценариях и, как говорится, «испытывают на себе» все последствия от сделанных и не сделанных нами выборов. Возможность отбросить привычные представления о чём-то и получить вместо них новые — в качестве алогизма, необъяснимой догадки, мистического озарения или предвидения — основа любой гениальности, любого открытия. А уж пути получения такой информации могут быть, в зависимости от состояния Конфигурации нашего Самосознания, разными.
Именно поэтому в медицине к диссоциативным, то есть изменяющим восприятие внешнего мира и приводящим к нарушению нормальной, как принято считать, работы сознания, состояниям, активизирующим антиципацию, относят одновременно и медитации, и сомнамбулизм (в различных стадиях его проявления), выражающийся в считывании информации во сне. Конечно, чемпион по упоминаниям в этом смысле — Д.И. Менделеев с его периодической таблицей химических элементов, но есть и другие: Ф. Бантинг, открывший во сне инсулин; О. Леви, увидевший во сне механизм химической передачи нервных импульсов, и другие.
В одной из книг Ориса (цикл «Бессмертие доступно каждому) подчёркивается, что в состоянии глубокого расслабления (дельта-ритм мозговой деятельности) мы можем осознанно влиять на самих себя и решать, какие из принципиальных схем поведения нам нужны, для того чтобы положительно воздействовать на качество нашего будущего. К тому же известно, что во время поверхностного сна или медитации (тета-ритм мозговой активности) возникают особенно яркие видения и интуитивные догадки. Такие состояния идентичны тем, что в дзен-буддизме называют «сатори». Они являются источником творческих озарений, как следствие син-хронизации работы правого и левого полушарий головного мозга.
Вообще, роль неосознаваемых ассоциаций в процессе возникновения интуитивных откровений очень важна. Тому, кто пытается решить какую-либо сложную, обросшую его собственными и «чужими» предвзятостями и предубеждениями, проблему, они помогают избежать привычного преклонения перед идолом любого, в том числе и научного, творчества — эмпирического пути длительного перебора вариантов, проб и поиска «доказательств». Ведь следование именно этому пути (научного высокомерия и догматизма) не позволило, например, крупнейшим медицинским умам Европы в упомянутом случае с открытием Земмельвейса в течение двух столетий до этого и ещё трёх с лишним десятков лет после (когда, наконец, это открытие было признано), избежать бессмысленных смертей рожениц в то время.
Хотя, конечно, накопленный профессиональный (как и жизненный) опыт — в соответствующем «исполнении» — предпосылка любой интуиции. В распоряжении шахматиста чемпионского уровня, например (по данным Института Технологий Карнеги), — около 50 000 шахматных комбинаций с последующими ходами, которые он держит в голове, а у шахматиста класса «А» таких вариантов всего 2 000. И здесь может сработать обратная зависимость: ограниченный опыт (возможности для сравнения) ведут к тому самому перебору, угадыванию вариантов, что описан нами выше, но не к интуитивным догадкам. Всем известно, что хорошим, опытным врачом диагноз ставится больше интуитивно, чем в результате раздумываний. И роль мозга (его рассудочная деятельность) в такой работе явно преувеличена!
Ровно через 20 лет после открытия Земмельвейса, например, Луи Пастер всё-таки открыл основную функцию микробов (в нашей — «человеческой» — реальности) как возбудителей многих болезней. Но не все знают, что и это, и ещё ряд замечательных открытий этот гениальный микробиолог совершил в течение следующих тридцати лет после того, как из-за кровоизлияния правая половина его мозга практически перестала функционировать (вследствие почти полного разрушения, обнаруженного при посмертном вскрытии). Дожив до 74 лет, он, как отмечают биографы, и после болезни отличался весёлостью и научной дерзновенностью, присущей обычно молодым. Позволим себе так «скаламбурить» на эту тему: оставшись с левым аналитическим полумозгом в голове, Пастер смог всё «пастеризовать» и всех вакцинировать.
Вообще, накопление только определённого опыта без интуитивного стремления увидеть за ним что-то более цельное и значимое (внутренний смысл, причину), увлечение рутинным процессом исследований без вкрапления туда неуёмных искр дерзости, отваги и, казалось бы, ничем не обоснованных предположений, зачастую тормозят научный прогресс. Так величайшее открытие XX века — двуспиральная структура ДНК и её роль в передаче наследственной информации — могло быть сделано (в наших с вами про-странственно-временных Континуумах) несколькими месяцами позже. Или не случилось бы вообще, если бы коллеги биофизика Розалинды Франклин по Кембриджу, Джеймс Уотсон и Фрэнсис Крик, воспользовавшись рядом собранных ею рентгеноскопических данных высшего качества, не захотели бы дерзнуть и выдвинуть абсолютно новую на тот момент идею строения ДНК (при том, что сама Розалинда просто не спешила с интуитивными выводами, увлекшись экспериментальным контролем над исследованиями).
Беря во внимание всё вышесказанное, мы, пожалуй, согласимся с основоположником учения о стрессе Гансом Селье, сделавшим такой вывод в своей работе «От мечты к открытию»: «поскольку интуитивная умственная деятельность может протекать только без участия сознательного контроля, то и подлинно научный анализ интуиции невозможен». Да и в медицине, как видите, пока происходит явная путаница в подходе к вопросу о происхождении интуиции. В одну группу попадают личности с ярко выраженной психиатрической симптоматикой; личности, имеющие гениальные способности в какой-либо узкопрофессиональной области; личности, не менее одарённые, но с циклотемическими (хотя и не доминирующими) отклонениями; а также те, кто способен посредством трансцендентных состояний выходить в своём Самосознании на уровни более качественной — высокой — Интуиции и адекватно ретранслировать в глубоко осмысленные логические умозаключения получаемую ими информацию.
В медицинской практике в таких случаях изучают либо последствия, либо предтечу особого состояния психики, которое трактуется как антиципация, поэтому любые жёстко каузальные привязки к психологической, биохимической, анатомической, нейрофизиологической, а также наследственной обусловленности интуиции по отдельности не состоятельны. Но в целом могут быть истолкованы как первые шаги личности в тенденциозном направлении к осознанному расширению Самосознания и закономерному выходу на уровни подлинно интуитивного восприятия.
Наш вывод: любая попытка общепринятого классифицирования процесса возникновения интуиции происходит, с точки зрения физиологии (биоформы), без учёта качества тех Уровней Самосознания, откуда «считывается» Информация. Обычно это просто отображение этапов повышенной активности одного из двух полушарий головного мозга человека на определённом отрезке его жизни. Такая активность проявляется либо в форме чувственной или ментальной сверхвосприимчивости (интеллектуальная, мистическая, творческая интуиция), либо (а на самом деле «и» — в смысле одновременности и неразрывности процесса) в виде актив-ности определённого генного участка ДНК конкретной хромосомы (или группы хромосом), являющейся на молекулярном (биохимическом) уровне следствием какой-либо протоформной динамики (различные подвиды профессиональной, научной интуиции и другое). Необходимо заметить, что любая деятельность, не обла-дающая явными признаками синтеза высокоинтеллектуального Альтруизма с высокочувственным Интеллектом, — необходимого условия истинно Человеческой деятельности, — трактуется в Ииссиидиологии как «нечеловеческая», то есть протоформная.
Позволим себе закончить наш краткий обзор существующих мнений о причинах происхождения-возникновения интуиции (антиципации) следующим определением: «Интуиция — это психоментальное явление, проявляющееся в сознании личности как следствие:
Возникновения устойчивого субъективно значимого интереса;
Конкретизации и субъективно значимой детализации цели;
Мотивации, а по сути — синтеза первых двух положений;
Наработки критической массы эмпирического опыта или, как вариант, использования неосознаваемого опыта других сценариев (путём ассоциаций, как правило, бессознательных);
Дистресса («перепроецирования» Фокуса Самосознания в качественно «далеко отстоящую» от «прежней» Конфигурацию — недувуйллерртная перефокусировка);
«возврата» в Форму и сценарные группы, близкие по частотам к «стартовому» моменту перефокусировки (осознание и практическое применение интуитивного открытия), а также многого-многого другого, что пока что лишь ещё ожидает нас в качестве новых будущих открытий.
Ассонуллсммиирс,
Горсайдрооурсс,
Уйсллиллуиммс
Стремление различать два вида, или метода, познания - интуитивное и логическое - появилось уже в античности. Начало этого можно найти в учении Платона об идеях, в котором присутствует понятие недискурсивности (без рассуждений) их постижения. Эпикурейцы закрепили этот феномен непосредственного познания или постижения в слове επιβολή. Термины для обозначения двух видов познания появились у Филона Александрийского , а затем у Плотина , различавшего επιβολή (непосредственное, мгновенное постижение (узрение, озарение)) и διεξοδικός λόγος (последовательное, дискурсивное познание, с помощью логических умозаключений).
Перевод понятия επιβολή на латинский язык термином «intuitus» (от глагола intueri, означающего «всматриваться», "проникать взглядом (зрением), «мгновенно постигать») был сделан в V веке Боэцием.
В XIII веке немецкий монах Вильгельм из Мёрбеке (1215-1286) повторил перевод Боэция , и термин «интуиция» стал частью западноевропейской философской терминологии.
Англичане, французы, итальянцы, испанцы переводят Anschauung термином «интуиция» (франц., англ. - intuition, итал. - intuizione, исп. - intuicion). На русский Кантовское Anschauung переводится также термином «созерцание» для передачи смысла непосредственного постижения, недискурсивности, мгновенного «узрения».
Интуиция с точки зрения философии
В некоторых течениях философии Интуиция трактуется как божественное откровение, как всецело бессознательный процесс, несовместимый с логикой и жизненной практикой (интуитивизм). Различные толкования Интуиции имеют нечто общее - подчёркивание момента непосредственности в процессе познания, в отличие (или в противоположность) от опосредствованного, дискурсивного характера логического мышления.
Материалистическая диалектика усматривает рациональное зерно понятия Интуиции в характеристике момента непосредственности в познании, которое представляет собой единство чувственного и рационального.
Процесс научного познания, а также различные формы художественного освоения мира не всегда осуществляются в развёрнутом, логически и фактически доказательном виде. Нередко субъект схватывает мыслью сложную ситуацию, например во время военного сражения, определения диагноза, виновности или невиновности обвиняемого и т. п. Роль Интуиции особенно велика там, где необходим выход за пределы существующих приёмов познания для проникновения в неведомое. Но Интуиция не есть нечто неразумное или сверхразумное. В процессе интуитивного познания не осознаются все те признаки, по которым осуществляется вывод, и те приёмы, с помощью которых он делается. Интуиция не составляет особого пути познания, идущего в обход ощущений, представлений и мышления. Она представляет собой своеобразный тип мышления, когда отдельные звенья процесса мышления проносятся в сознании более или менее бессознательно, а предельно ясно осознаётся именно итог мысли - истина.
Интуиции бывает достаточно для усмотрения истины, но её недостаточно, чтобы убедить в этой истине других и самого себя. Для этого необходимо доказательство .
Интуиция в принятии решений с точки зрения психологии
Формирование интуитивного решения протекает вне прямого сознательного контроля.
В психологической концепции К.Юнга интуиция рассматривается как одна из возможных ведущих функций личности, определяющая отношение человека к самому себе и окружающему миру, способ принятия им жизненно-важных решений.
Интуиция - способность прямого, непосредственного постижения истины без предварительных логических рассуждений и без доказательств.
Еще одно трактование интуиции - это прямое постижение умом истины, не выведенное логическим анализом из других истин и не воспринимаемое через органы чувств.
Компьютерная имитация интуиции
Адаптивные программы и алгоритмы искусственного интеллекта , основанные на методах обучения автоматических систем, демонстрируют поведение, которое имитирует человеческую интуицию. Они производят знание из данных без логического оформления путей и условий его получения, в силу чего это знание является пользователю как результат «непосредственного усмотрения». Элементы такого интуитивного анализа встроены во многие современные автоматические системы, такие, как например, системы компьютерного сервиса, шахматные программы и др. Обучение таких систем требует от учителя выбора оптимальной стратегии обучения и заданий.
Для имитации интутивного принятия решений удобны нейроподобные устойства, называемые нейронными сетями и нейрокомпьютерами , а также их программные имитаторы. М. Г. Доррер с соавторами создал нестандартный для компьютерных методик интуитивный подход к психодиагностике , заключающийся в выработке рекомендаций с исключением построения описанной реальности . Для классической компьютерной психодиагностики важное значение имеет формализуемость психодиагностической методики, в то время как опыт, накопленный исследователями в области нейроинформатики, показывает, что при помощи аппарата нейронных сетей можно удовлетворить потребности практикующих психологов и исследователей в создании психодиагностических методик на базе их опыта, минуя стадию формализации и построения диагностической модели.
Развитие интуиции
Множество авторов предлагают различные тренинги для развития интуиции, однако стоит помнить, что некоторые из них экспериментально не доказаны, т.е. являются «размышлениями» авторов на тему. Одна из ипостасей интуиции основана на жизненном опыте, поэтому единственый способ развить её - накопление опыта в определенной области знаний. «Позитивные мысли и убежденность, что вы заслуживаете не просто ответа, а самого лучшего ответа, подвигают интуицию на позитивную деятельность.» - один из таких тренингов основанных на аффирмации или самовнушении с целью снятия барьеров. Открытие Д. И. Менделеевым периодического закона химических элементов, а также определение формулы бензола, разработанное Кекуле, сделанные ими во сне, подтверждают ценность жизненного опыта и багажа знаний для развития интуиции, для получения интуитивного знания.
Иногда тренерами предлагаются, например, и такие упражнения для развития интуиции, которые являются скорее упражнениями на развитие ясновидения или яснослышания. Вот одно из таких упражнений: :
«Перед началом рабочего дня постарайтесь представить каждого из ваших сотрудников. Почувствуйте, что прячется за словами, и о чем умалчивается. Перед тем, как прочесть письмо, интуитивно представьте себе, о чем оно и как оно подействует на вас. Прежде чем снять телефонную трубку, постарайтесь интуитивно угадать, кто звонит, о чем и как этот человек будет говорить. …»
Идеальным способом для развития интуиции является всем известная игра "прятки". Менее предпочтительна игра "жмурки", т.к. в ходе игры ведущий использует обоняние и слух, т.е. 2 и 5 чувств "подсказывают". Зато в "прятках" все 5 чувств бессильны и включается шестое чувство.
Другие значения
Термин «интуиция» широко используется в различных оккультных , мистических и паранаучных учениях и практиках.
Смотри также
Литература
- Интуиция // Большая советская энциклопедия
Ссылки
- Статьи по развитию интуиции на сайте Мирзакарима Норбекова
Примечания
Wikimedia Foundation . 2010 .
Смотреть что такое "Интуитивное знание" в других словарях:
У этого термина существуют и другие значения, см. Знание (значения). Эта статья или раздел нуждается в переработке. Пожалуйста, улучшите … Википедия
Знание форма существования и систематизации результатов познавательной деятельности человека. Выделяют различные виды знания: научное, обыденное (здравый смысл), интуитивное, религиозное и др. Обыденное знание служит основой ориентации человека в … Википедия
Скрытое, молчаливое, имплицитное (от лат. implicite в скрытом виде, неявно; противоположное explicite), периферийное в отличие от центрального, или фокального, т.е. находящегося в фокусе сознания. Эмпирич. базис личностного молчаливого… … Энциклопедия культурологии
ЗНАНИЕ В АРАБО МУСУЛЬМАНСКОЙ ФИЛОСОФИИ. Благодаря слитости процессуального и субстанциального аспектов в категории масдара (отглагольного существительного) арабское языковое мышление имеет тенденцию рассматривать процесс и результат как нечто … Философская энциклопедия
ЗНАНИЕ В АРАБО МУСУЛЬМАНСКОЙ ФИЛОСОФИИ. Благодаря слитости процессуального и субстанциального аспектов в категории масдара (отглагольного существительного) арабское языковое мышление имеет тенденцию рассматривать процесс и результат как нечто… … Философская энциклопедия
Важнейшую роль в познавательном процессе играет интуиция – сложное явление. Интуиция относится к иррациональным способам познания. В истории философии проблема интуиции не осталась без внимания. Пример: Платон, Аристотель, Августин, средневековые мистики, Декарт.
В 20 веке возникло философское течение – интуитивизм (Анри Бердсон – французский философ)
Интуиция (intuitus – взгляд) – внутреннее озарение, духовное видение, созерцание, наитие, предчувствие; это способность прямого непосредственного постижения истин без предварительных логических рассуждений и доказательств.
Характерные черты: 1. непосредственность (сущность явлений постигается сразу – «моментальный скачок ума», когда одним махом проскакиваются логические ступени и доказательства)
2. внезапность (озарение может прийти неожиданно, случайно в любом месте). Пример: немец. химик Кекуле увидел во сне змею, схватившую себя за хвост наутро он вывел циклическую формулу бензола. Свившаяся в кольцо змея явилась символическим выражением замкнутого углеродистого кольца;
Менделеев во сне увидел периодическую систему.
3. неосознанность – человек не может понять, каким путем он пришел к результату. Не умея объяснить это, люди склоны были приписывать это действию высших сил. Пример: Декарт стал на колени и молился, когда к нему пришла идея аналитической геометрии.
В современной науке имеется объяснение сферы интуиции – бессознательная; на бессознательном уровне переработка информации происходит гораздо быстрее, чем на сознательном, т.е. подсознание за короткий срок может проводить большую работу. Скрытая работа мысли на подсознательном уровне происходит при отключенности от проблем (во время сна, прогулки и т.д.)àвременное отключение от решения проблем и переключения на другие виды деятельности оказываются полезным.
Интуитивное познание присутствует в разных сферах человеческой деятельностиàделение на научную, врачебную, художественную и т.д.
Интуитивная способность по значению соспоставима с рациональным и чувственным познанием.
Для формирования и проявления интуиции необходимы следующие условия:
1. основательная профессиональная подготовка человека, глубокое знание проблемы. Интуитивное озарение посещает людей не случайно, а тех кто долго и основательно работал в своей области знания.
2. поисковая ситуация состояния проблемности: ученый не просто работает в своей области, а прилагает напряженные усилия для решения конкретной задачи.
3. наличие «подсказки». Подсказка – некоторое событие или факт, которое служит как бы пусковым механизмом или толчком для интуиции. Пример: яблоко, упавшее на голову Ньютона.
Значение интуитивного познания: интуиция как бы поставляет готовые решения сознанию, позволяет предвидеть явления, составляет важнейшую пружину творчества.
